- Хаято... - но слов не было. Осталось только имя, которое, не смотря на то, что времени, как Такеши стал называть его так, прошло совсем немного, оно привычно соскальзывало с губ. Не хочет видеть. А на что ты надеялся? Какие воздушные замки уже успел построить? Гокудера, пройдясь по острым осколкам, теперь оставлял за собой кровавые следы, но на лице не дрогнул ни один мускул. Наверное, даже не заметил. А хотелось взять на руки. Все равно, что сейчас он не чувствует боли от этого. Снова усадить, пусть даже сопротивляющегося Хаято на диван и бережно осмотреть изрезанные ступни. Провести пальцем возле немного припухших, красных царапин, словно надеясь, что от этого они быстрее заживут.
Но Хаято ясно дал понять, что более не намерен терпеть его присутствие в своем доме. И Франческа, пусть почтительно и почти неощутимо, но настойчиво дергала его за рукав, предлагая пройти к выходу.
Гокудера стоял в пороге и опирался на косяк. Тебе же плохо... Такеши хотел ему что-то сказать, когда проходил мимо. Но слова застряли в горле, и он просто прошел мимо, лишь ненадолго задержав взгляд, словно запечатывая его образ глубоко в сердце.
На улице, когда за ним тяжело хлопнула входная дверь, он слегка вздрогнул. Накатила какая-то странная опустошенность. Еще недавно все было так... Казалось. что все будет хорошо. Но у судьбы были свои планы. Развернувшись на каблуках, он посмотрел в окно той самой комнаты. Никакого движения. Видимо, Франческа повела его в другую. Только что в голову взбрела почти безумная мысль. И такая же трусливая и глупая, насколько и безумная. Уехать. Бросить все. Попробовать забыть. Трусость? Да, он понимал это. Но так же он знал, что если останется тут, то обязательно натворит глупостей. И не только.
Поэтому сейчас, он так отчаянно смотрел в окно, в надежде, что сквозь дымчатую ткань дорогих штор сможет увидеть дорогой силуэт. Возможно, в последний раз на долгие годы. А возможно и навсегда.
Но ничего не было, лишь ветер слабо шевелил ткань.
- Прощай, Хаято, - сказал он, все еще глядя в окно, без надежды быть услышанным. Направился он прямиком к Тсуне. Просить "временный отпуск", решив никому не говорить ни о том, куда он, ни что он будет делать. Честно говоря, он и сам ничего не знал.
Может, это и к лучшему.